Перед универсиадой собак отстреляли, а бомжей - вывезли. Хорошо, что не наоборот, но, всё равно, всех жалко и жалко себя, лишённого их созерцания. Не встречаю больше того бомжа, который сидел на углу моего дома и разговаривал с больным голубем. Не встречаю стаи собак, картинно лежавших на тротуаре перед потоком ног, напоминая людям о созерцании. Их чувства, их души, вернулись в образе белых чаек, что кружат теперь над мусорными контейнерами, заменив собак и бомжей. Возможно, ради красоты этой истории и приходила в город универсиада, сама по себе несущая только страсти, ярость и вдохновение, оторванное от идей его высокого, достойного применения. Вряд ли, имея возвышенные идеи, кто-то будет стараться бежать по кругу на одну секунду быстрее. Вряд ли, понимая ценность каждой минуты жизни, кто-то будет долго смотреть на это. Впрочем, и эта иллюзия красива, в чём-то символизируя всю жизнь на земле. Она тоже есть мысль, созданная нашей вселенской душой. Конечно, опыт владения своим телом, опыт ловкости, опыт предельных нагрузок, полезен и для её высоких протуберанцев-душ, но он лишь как малый пример на большом пути. Куда интересней исследовать перегрузки иного рода. К примеру - изучать на себе изменения в ловкости, происходящие от хронического недостатка сна, и стараться ликвидировать негативные последствия таких перегрузок, при этом сохранив позитивные. По моему опыту от длительного дефицита сна нарушается координация движений, зато повышается их точность при интуитивных действиях. Я пытаюсь развивать эту точность, не возвращаясь к предельно малому количеству сна. Однако это - иная тема. А сейчас мне, после страстей людей, в опустошённом городе остаются крики чаек и созерцание. Последним, но не уместившимся, словом, оно отозвалось эхом новой строки. |